Российский император Николай II вошел в пятерку самых богатых людей последнего тысячелетия. «Золотой список» составил журнал «Форбс». Личный капитал царя составлял 300 миллиардов долларов. Канонизированного Русской православной церковью самодержца американское издание “Celebrity Net Worth” назвало «самым богатым святым в истории человечества».
Эта информация в новом ракурсе высвечивает образ последнего царствующего в России представителя династии Романовых. Не задумывалась я о богатстве царя. Само собой, Хозяину всея Руси, как он называл себя, положено быть не бедным. Но войти в пятерку миллиардеров тысячелетия – это тебе не фунт изюму!
Есть ли связь между богатством царя и тем, что в 1917-м году, как говорил Станислав Говорухин в фильме «Россия, которую мы потеряли», «господь отнял у людей разум» и они совершили революцию?
Лев Толстой явно бы не согласился с Говорухиным. Граф-то считал, что благосостояние богатых классов обусловливается бедностью народа и наоборот. А по фильму Говорухина, вышедшем 20 лет назад, выходит, что народ не бедствовал и жил припеваючи. Икру покупал по 3 руб. 40 коп. фунт, водку – 13 руб. ведро. Слесарь с жалованьем 74 руб. упиться мог при желании. А какие «жирные остендские устрицы, огромные красные омары и лангусты лежали на прилавках Елисеевского магазина»!
Ну да в 1992 году, когда вышло его творение, всё шло в дело. Допускаю даже, что тогда в России было немало наивных людей, которые рассчитывали в скором времени самим стать покупателями лобстеров и трюфелей.
Но как сегодня можно продолжать утверждать, что Россия, погубленная в 1917 году происками масонских кругов и мерзких большевиков, являла собой цветущее мощное государство, где народ счастливо жил под покровительством доброго царя-батюшки? А ведь утверждают! Не далее как сегодня в этом заверял слушателей РСН человек в кафтане-кителе с золотым шитьём, православный бизнесмен Бойко-Великий.
Историк Никита Мендкович в статье «Народное питание и крах российской монархии в 1917 году» (http://actualhistory.ru/golod_i_revoluciya) исследует связь этих двух явлений. Кто интересуется, может прочитать.
Вот отдельные фрагменты из неё.
Доктор Эмиль Джозеф Диллон, англосакс, профессор нескольких русских университетов, живший в России с 1877 по 1914 годы, материальную нищету, в которой пребывало большинство крестьян, а они составляли более 80 процентов населения России, описывает так:
«Русский крестьянин… ложится спать в шесть, даже в пять часов зимой, потому что он не может себе позволить купить керосин для освещения. Не может позволить себе и мяса, яиц, масла, молока, зачастую и капусты и живет на черном хлебе и картошке. Живет, вы спросите? Он помирает от недостатка этих продуктов».
Первое последствие постоянного, хронического недоедания — уровень смертности и продолжительности жизни. Российская смертность в несколько раз превышала смертность в европейских государствах, особенно среди детей. Недостаток белковой пищи обусловливал слабый иммунитет. В начале ХХ века эксперты из-за плохих физических характеристик населения серьезно обсуждали вопрос о его вырождении. Рост числа и доли лиц, забракованных по состоянию здоровья для призыва на воинскую службу, как бы подтверждал этот тезис.
Русская деревня в России, которую мы потеряли.
«Дефицит продовольствия оказывал ощутимое влияние на социальную психологию крестьянства, говорится в исследовании. В том числе, – на отношение к детям, так как при постоянном дефиците продовольствия высокая детская смертность превращалась в своего рода «защитный механизм». Л. Н. Липеровский в период голода 1912 года в Поволжье (при власти миллиардера тысячелетия Николая II — ЛГ) занимался организацией продовольственной и медицинской помощью населению пострадавших районов и наблюдал страшные явления: «В селе Ивановке есть одна очень симпатичная, большая и дружная крестьянская семья; все дети этой семьи чрезвычайно красивы; как-то я зашел к ними в глинушку; в люльке кричал ребенок и мать с такою силою раскачивала люльку, что та подбрасывалась до потолка; я рассказал матери, какой от такого качания может быть вред для ребенка. «Да пусть бы Господь прибрал хоть одного-то,— ничто не берет их, хоть бы с Шаболовки ветер подул», отвечала она, а Шаболовка — это очень грязное, грубое и зараженное сифилисом село, и все это мать призывает на своего ребенка».
К этому снимку русской деревни лучше всего подходят строки Е.Евтушенко: Если слезы сквозь крыши льются,Строй лишь внешне не сокрушим, и заваривается революция, и заваливается режим.
Если сельскохозяйственное население Европы в основном потребляло высококалорийные продукты животного происхождения, российский крестьянин питался в основном хлебом и картофелем. Потребление большой массы растительной пищи, компенсирующей нехватку животной, влекло за собой тяжелые желудочные заболевания. Пьянство становилось реакцией на бедственное положение. Как говорил исследователям (1916 г.) один из владимирских крестьян: «Есть нечего, сеять нечего, думал, думал, не знаю что делать, тоска берет, пойдешь выпьешь полбутылки, хоть забудешься немного».
Министров финансов Сергей Витте в 1899 году на совещании министров подчеркивал: «Если сравнивать потребление у нас и в Европе, то средний размер его на душу составит в России четвертую или пятую часть того, что в других странах признается необходимым для обычного существования». Ему вторил министр земледелия в 1915–1916 годах А.Наумов: «Россия фактически не вылезает из состояния голода то в одной, то в другой губернии, как до войны так и во время войны».
Писатель В. Короленко, много писавший о голоде, восклицал: «Лебеда?* Да у нас это каждый год!».
Петроградское охранное отделение в октябре 1916 г. сообщало: «Вопросы питания в самых широких кругах населения огромной империи являются единственным и страшным побудительным импульсом, толкающим массы на постепенное приобщение к нарастающему движению недовольства и озлобления».
Выводы исследования.
Питание в России в начале ХХ века не соответствовало ни уровню Европейских стран тех лет, ни элементарным биологическим потребностям населения. Дефицит во многом возникал из-за недостатка животной пищи – мясных и молочных продуктов, недоступных большинству населения. Недоедание, видимо, было постоянным явлением, обострявшимся раз в каждые 7–9 лет в виде «голодовок», нехватки пищи, приводящих к росту смертности, прежде всего в сельской местности. При этом питание наиболее обеспеченной части населения — богатого крестьянства («кулачества»), духовенства, дворянства, купцов и государственных служащих – всегда отвечало биологическим потребностям, что создавало основу для социального антагонизма, «классовой борьбы за хлеб».
В феврале 1917-го императрица Александра пишет в дневнике, что «мальчишки и девчонки носятся по городу и кричат, что у них нет хлеба, и это просто для того, чтобы вызвать возбуждение».
О кричащей бедственности и униженности положения основной массы народа криком кричала вся великая русская литература ХIХ века. Но кто её сейчас читает? А кто читал раньше — забыл. Да людей и винить нельзя. 20 лет им промывают мозги. Фильм «Россия, которую мы потеряли» — один из множества. Посмотрев его, одни скрежещут зубами и поливают большевиков, другие оплакивают царя-мученика. А мучеником-то был на самом деле народ. И вообще-то не надо иметь много извилин в мозгу, чтобы увидеть связь между 300 миллиардами долларов Николая II и революцией 1917 года.
Источник: Гайдпарк
