В прошлом году в газете мы печатали отрывки из книги «Как жить?» нашего земляка, выпускника Великовечненского детского дома, депутата Мурманской областной думы Василия Калайды. Публикация тепло была встречена читателями, люди звонили, спрашивали, как можно встретиться с автором. И вот такая встреча состоялась. Василий Владимирович дал интервью нашей газете.
— Василий Владимирович, напомните нашим читателям, как вы из Белореченского района оказались на севере.
— Я родился в 1947 году в станице Чернигоской, в раннем возрасте потерял родителей и был направлен в Вечненский детский дом. Это было два разных села – Вечное и Великое. Я испытываю сожаление, что два села утратили свои названия и стали одним Великовечным. Это как везде сейчас – взяли и забыли историю. Я и тогда выступал категорически против, когда решался вопрос об объединении. И сейчас с этим смириться не могу.
После детского дома первым поступил в техникум. Раньше всех выпускников детского дома отправляли учиться рабочим профессиям. Были талантливые дети, могли бы учиться дальше. Я не мог по состоянию здоровья приобретать рабочую профессию. Из Белореченска добирался на поезде до станции Комсомольская. Прыгнул с поезда на ходу, так как он не стал там останавливаться. Прыгнул неудачно, ударился бедром о рельсы. Заработал тяжелое заболевание. Но, слава Богу, тогда было внимание к детям, даже к беспризорникам. Меня лечили полтора года и вылечили.
Получил профессию в Майкопском сельхозтехникуме и поехал на Чукотку. На Дальнем Востоке окончил институт. Начал свою трудовую деятельность в оленеводстве. Почти 20 лет проработал директором совхозов. Поднимал одно хозяйство, как говорили в то время, по поручению партии и правительства, отправляли поднимать следующее. Последнее мое предприятие – совхоз «Буксунда» в Магаданской области. Это было самое крупное по территории хозяйство Советского Союза – более пяти миллионов гектаров земли, это примерно треть Краснодарского края. Потом переехал на Ямал, в Эвенкию, и вот уже более 20 лет – в Мурманской области. В Мурманской области тоже возглавил самое отстающее хозяйство, организовали работу и оно стало в числе передовых. Но, к сожалению, пришла перестройка, потом реформа и хозяйство разрушили до основания. Я понял, что надо противодействовать распаду, развалу, уничтожению того, что было создано нашими предками, нами. И уже 14 год подряд являюсь депутатом Мурманской областной думы.
О семейном положении. Женат, было двое детей, сына похоронил, осталась дочь и трое внуков. Жена по профессии учитель. Но, учитывая, что первые годы я работал в сельском хозяйстве, в тундре, жили в палатках, не было никаких школ, все приходилось создавать, поэтому ей пришлось поработать и в отделе кадров, и диспетчером связи. Дочь – юрист, работает системным администратором. Зять работает белазистом на 130-тонном БЕЛАЗе.
Но где бы я ни жил, ни работал, меня никогда не покидала мысль о моей малой родине – станице Черниговской, селе Великовечном, Белореченском районе. Всегда мечтал вернуться сюда. Волей случая или судьбы я приобрел дом в селе Школьном. Три года назад у меня умер сын, мы его привезли, похоронили в Черниговской. Там у меня мама похоронена, там и наши места приготовлены. Надо и об этом думать. Белореченский район был и остается всегда моей Родиной.
Где бы я не был, всегда узнавал, а что же происходит в районе. Прочел в «Новой газете» как здесь поступают с крестьянами, с теми, кто живет на земле, с теми, кому эта земля принадлежит. Я не задумываясь вступился за этих людей и на протяжении целых двух лет оказывал им юридическую помощь. Они выиграли, и руки от борьбы у них развязаны, они приступили к нормальной работе.
Те проблемы, которые есть на Севере, они повторяются и на Юге. А некоторые проблемы проявляются здесь даже острее. Прежде всего, это человеческий фактор. На юге с каждым годом остается меньше человечности, взаимопонимания. Это настолько тревожный симптом, что в конечном итоге можно вообще потерять человеческий облик. И самое главное, с чем мне пришлось столкнуться – практически полная правовая незащищенность. Человек почему-то стал на Юге и в Краснодарском крае в частности бесправным
— Какие, на ваш взгляд, самые острые проблемы в Белореченске?
— Я всегда стараюсь найти положительное, чтобы в своей деятельности можно было использовать, поучиться. Очень хочется, чтобы жизнь стала лучше, чтобы появилась у людей надежда. Я бываю в Белореченском районе в разных поселениях. Недавно посетил Гурийскую. Просто поехал, посмотрел как там живут люди. Заехал в Рязанскую, побывал в Великовечном. На мой взгляд, город Белореченск и район – это муниципальное образование резких контрастов. Сверкающие казино и убогость в ЦРБ, выложенная плиткой целая площадь для парадов и разваливающие в сельских поселениях бани, дома культуры, больницы. Резкие контрасты. Еду и на одной из главных улиц висит растяжка «Город Белореченск – без наркотиков», а народная молва говорит совершено об обратном.
Огромная площадь построена возле магазина «Эльна». Я летом приехал кое-что купить — невыносимая жара, идет уставший народ, люди приехали отовсюду, между двумя рынками перемещается масса людей, негде спрятаться от солнца, везде этот камень и как бы в насмешку поставлены эти лавочки. Кто в 50-60 градусную жару сядет на эту лавочку? А ведь ушли туда колоссальные деньги. Бьют фонтаны. А в детские сады родители несут деньги, чтобы что-то покрасить и привести в порядок, в школах то же самое. Власть пытается примирить блеск и нищету. Блеск путь остается, но нищету надо подтягивать к блеску. Вкладываются огромные средства, но в то же время не решаются проблемы жилищно-коммунального хозяйства, не решаются проблемы села.
Возьмите Школьненское поселение, Черниговское, да любое, это же просто невозможно. Я сам по профессии аграрник, зооинженер. Я не могу смотреть на разрушенные животноводческие комплексы . Висит указатель «Свинокомплекс», посмотришь, а там даже крыши нет, все растащено, разворочено. Еду в Черниговскую через Долгогусев, с правой стороны стоят фермы и нет ни одной животины, то же и в Степном. Свое предназначение как сельскохозяйственный район утратил полностью. Убрали урожай и машины идут на Новороссийск. Земля, которая здесь есть, которую еще в 50-годах я осваивал, корчевал кустарник, осваивал каждый метр, она должна плодоносить, должна давать урожай. А этот урожай должен давать жизнь людям, которые здесь живут. Должно развиваться животноводство, свиноводство, птицеводство, перерабатывающая промышленность. Тогда не будет безработицы и у людей появится реальная возможность почувствовать, что район живет равноценно.
Захожу в супермаркеты, и не могу купить колбасу белореченскую, не могу купить сметану, которая произведена в Белореченске, молока, которое произведено в Белореченске. Марки Белореченской нет. Зато есть Тбилисская, Выселковская , Армавирская и многие другие, Туапсе, Сочи, какие-то станицы. Аграрный район себя полностью утратил. Как можно было допустить уничтожение молокозавода, как можно было добить последние фермы. Ведь 4 года назад они еще были, а их уничтожили.
Я говорил о бесправии народа. Мне пришлось принимать участие в одном собрании в селе Архиповском. Полный зал дома культуры забит до отказа, у людей пытаются забрать акции, земельные наделы, люди пытаются что-то выяснить для себя, разобраться, а что же это такое. Начальник управления сельского хозяйства вместо того, чтобы дать разъяснения резко обрывал всех, закрывал им рты. А ведь это представитель власти, если он там присутствует, то он должен настолько внятно все разъяснить, убедить. Сказать, что мы вас возьмем под защиту, проанализируем договоры и никому не дадим вас обмануть. Но представитель власти вмешался в этот процесс коммерческий, когда одна из компаний берет у людей в аренду акции и делает их бесправными и при этом бесправии присутствует представитель власти. Это меня поразило.
— В таких ситуациях районная власть зачастую ссылается, что им приказала так сделать краевая власть. Это касается и конфликтной ситуации в Школьненском сельском поселении, о которой вы рассказали. Это касается и разрешения на строительство АЗС под окнами у людей возле дома по Железнодорожной,127. Мол, мы за вас, но нам приказали. Так может власть пожалеть, они задавлены вертикалью?
— Я работаю в Законодательном органе субъекта Российской Федерации, я с законодательством знаком. Над многими законами я работал. Мало кто знает, но именно по моей инициативе были внесены поправки в Земельный Кодекс. Ведь Земельный Кодекс, который внесло правительство РФ предусматривал преимущество в приобретении земли в собственность иностранных граждан и лиц без гражданства и только потом шла очередь россиянина. Вот мы эту часть отстаивали и получили решение Конституционного суда и это положение исправлено. Я ведь тоже мог сослаться на решение правительства, на Земельный Кодекс. Но я вступил в конфликт с правительством РФ, чтобы отстоять интересы граждан России. Избранный глава прежде всего избран народом и он должен выражать интересы тех людей, которые его привели к власти. И каждый человек, который идет на эту должность, знает, что он лишается покоя до тех пор, пока не сложит свои полномочия. А если он понял, что сел не в свое кресло, а ему говорят, что надо действовать вопреки законам, сверху наседают, а он не может противостоять – надо написать заявление об отставке. Надо так и сказать своим избирателям, на меня давят, я не могу. Вот это честная позиция.
Но с другой стороны, я не думаю, что лично Ткачев дает такие указания: здесь поставить автозаправку, а эти земли отдать именно этой компании. Просто люди прикрываются такими ссылками, они создают негативную ауру вокруг вышестоящего лица. Мол, пойдите и сами разберитесь, а меня в покое оставьте. Глава должен нести ответственность за свои решения и за те постановления, которые он принимает. Я был в том месте, где собираются строить АЗС — возле «Очаково», там, наоборот, надо окультурить, облагородить, обустроить самшитовые аллеи, побольше деревьев посадить. Там идет очень большое движение автомашин, да еще туда и заправку – это же убийство для этих людей. Мне непонятно, если даны разрешения пожарной службы, санитарно-эпидемиологической, экологической служб, то как эти люди могут дальше работать. Ведь явно там нельзя допускать строительства. Рядом находится завод, железная дорога, там и так сконцентрирована промышленность, вредная экология. Ее бы надо было разредить. А они, наоборот, нагнетают строительством АЗС. Нельзя этого делать, это преступление.
— Вы работали с законами. Почему так бывает, что принимаются хорошие законы, но они не работают?
— Это вопрос, конечно, далеко не муниципального уровня. Он выходит на российские масштабы. Это главный вопрос, не решение которого сегодня продолжает разорять нашу страну. Наша беда в безответственности. Причем не просто в безответственности, а, обусловленной законом, безответственностью. Обратите внимание, принимается решение и уничтожается целая отрасль промышленности – никто не несет ответственности. В страну поставляются медикаменты из них до 30% фальсификаты, об этом говорят эксперты, контролирующие органы, прокуратура. Человек принимает лекарство и думает, что оно ему поможет. А оно еще больше усугубляет его состояние, и он умирает от этого. Ведь это даже не десятки, это сотни, тысячи людей, которых унесли на кладбище. Но никто не расследует и никто не несет ответственности. Лично Зурабов отвечал за поставки, но его никто не снял с должности, он только в процессе реорганизации Правительства РФ оказался в отставке, а ведь он не только должен быть снят с должности, но и нести ответственность. Депутаты Госдумы не несут ответственность за приятый антинародный закон, но зато они выстраивают себе благополучие – неприкосновенность, блага. На уровне области я два раза вносил законы, которые должны были бы повысить ответственность – об отзыве депутатов Мурманской областной думы и об отзыве губернатора. Вы знаете в России хоть один случай, чтобы по требованию народа губернатор ушел в отставку. Чиновник так защищен от гнева народного, что народ не может подступиться к нему. Вот отсюда и безответственность.
Власть сегодня безответственна перед народом. Поэтому человек в такой ситуации должен руководствоваться совестью, работать честно. Если человек идет во власть с таким настроем, то он будет работать на благо людей. И если что-то у него не будет получаться, он будет давать честную информацию каждому человеку. То не получилось, такие причины, работаем над решением проблемы.
— Некоторые законы принимаются, но не работают. А о коррупции так много говорится, но даже закон не принят. А уровень коррупции все растет. Стремимся на первые места в мире.
— Главная беда – безответственность, как я уже сказал, а раз есть безответственность, то будет и коррупция. Человек ворует и он знает, что будет прощен.
Приведу пример. Мурманская область в своей основе держится на рыбодобыче и рыбопереработке . Это примерно 30% от всей вылавливаемой в стране рыбы. Рыбой сейчас владеют судовладельцы. Они теперь и судовладельцы, и рыбовладельцы и рабовладельцы. И им предоставлено законом России право продавать рыбу, куда они хотят. И рыба уходит за пределы нашей страны, в Мурманске практически остановилась вся береговая рыбоперерабатывающая промышленность и находится в стадии развала.
Мы разрабатываем вносим поправку в Федеральный закон о рыболовстве. Предлагаем рыбную квоту отдавать перерабатывающим предприятиям. Я от Областной Думы представляю этот законопроект в Госдуме. Перед моим вопросом как раз была ратифицирована Европейская конвенция о противодействии коррупции. Мне предоставляется слово. Как раз по рыбе. А где уж самая большая коррупция, так это в рыбной отрасли. Я иду с уверенностью, что депутаты проголосуют за нашу поправку, причем все настолько аргументировано, доказано, нет ни одного аргумента для противодействия. Я выхожу и начинаю свою речь с того, что я искренне рад, что Государственная Дума поддержала Конвенцию о борьбе с коррупционерами и я на сто процентов убежден, что в Думе наша поправка пройдет, так как это и есть тот самый антикоррупционный закон. Обосновал все, правовое управление Госдумы нашу поправку рекомендовало принять. И что вы думаете? Послушное большинство в Государственной Думе единогласно проголосовало «против». Вот вам и борьба с коррупцией. Коррупцию победить можно, в том числе и в отдельном муниципальном образовании. Но когда власть втягивается в неправедную коммерцию – остановиться трудно. Например, в Белореченске я никогда не плачу на муниципальных стоянках возле рынков. Девочки, мальчики в курточках подбегают собирать деньги, 20 рублей. Я не плачу. Стоянки эти незаконные. Когда дорогу строили, ее строили на бюджетные деньги, народ уже деньги заплатил. Зачем же вы устраиваете поборы. Представьте, пожилой человек, ему надо приехать на рынок, он покупает 2-3 литра бензина и за стоянку платит, хотя он уже все оплатил налогами. В Мурманской области все муниципальные стоянки отменили – у нас таких нет. Вот есть стоянка, огороженная, ставишь машину, ее охраняют – это законно. А если эта. Я говорю сотрудникам – запишите мой номер автомашины и направьте материалы в соответствующие органы, чтобы меня привлекли к ответственности. Но никто так и не подал. Они знают, что я прав.
Что касается коррупции. Если человек идет во власть, то он должен защищать, наводить порядок. Вот его главная задача. Не любоваться собой, не любоваться своим кабинетом, а заниматься конкретными насущными делами. И все чем располагает муниципальное образование, в том числе природные ресурсы, должно работать не только в интересах какого-то частного кармана. Максимально нужно дать свободу сельским поселениям. Но контроль за использованием финансовых средств должен быть самым жестким.
Посмотрите, Белореченский район полностью переквалифицировался. Раньше он был аграрным районом. Было мясо свое, зерно, другая сельхозпродукция. Сейчас он стал сырьевым районом. Прежде всего, очень легко власть согласилась с тем, чтобы эти прекрасные земли превратить во всеобщую карьерную яму. Это могила, которая может в ближайшие годы обречь людей. Не надо быть геологом, не надо быть экологом, не надо быть геофизиком, чтобы понять, этими карьерами губится природа. Ставится под угрощзу жизнь в Белореченском районе. А залегание гравия на некоторых участках находится до 35 метров глубиной. Вы представьте себе, если до 35 метров зароются в карьеры экскаваторы, бульдозеры… Начнут рыть катакомбы здесь, нарушится водный баланс, это будет экологическая катастрофа. Водный баланс и так уже нарушен, но это приобретет катастрофические явления. Карьеры это временно, потом землю не реанимируешь. Нельзя жить только сегодняшним днем, извлекать прибыль, обогащаться. А дальше хоть трава не расти. Вокруг Великовечного, в Южном, в Пшехской, в Школьненском поселении, да где только уже нет карьеров.
По моим сведениям, действует уже 35 карьеров, а подготовлены документы еще на 45 карьеров. Это связано, прежде всего, с олимпиадой. Олимпиада будет белореченцам не в радость. Это беда для района. Нас ждет страшная катастрофа. Глава, депутаты районного Совета должны все тщательным образом изучить – где, сколько можно гравия брать без ущерба для безопасности людей. Я не говорю, что все карьеры надо закрыть. Но нужны тщательнейшие исследования. Доходы, полученные от карьерных разработок, должны все оставаться в районе. С этим должен согласиться и край.
Ни в коем случае нельзя район довести до состояния экологической необратимости
— Экология остается нам, а вся прибыль уходит куда-то…
— Это тоже вопросы к власти. Если выделяется земля для карьера, то в договоре должны быть четко оговорены социальные обязательства. Если происходят какие-то нарушения, сразу приостанавливать деятельность карьера. А если не поправляет ситуацию, то должен быть лишен лицензии. Это должны решать люди, которым дорог этот район, люди, которые здесь живут. На сто процентов должна быть исключена корысть со стороны власти. Тогда можно навести порядок. И у жителей Белореченского района времени на раскачку нет.
Должны решаться вопросы с созданием рабочих мест. Должны возродиться фермы. Нужно развивать перерабатывающие предприятия, людей вернуть к работе. Кадровая проблема — сегодня не хватает трактористов. Я спрашивал одного предпринимателя в Черниговской, он говорит, что есть трактора, но не могут найти трактористов.
Я всю свою жизнь посвятил сельскому хозяйству. И работая в должности директора совхоза, и в должности директора подсобного хозяйства горно-обогатительного комбината. В 1992 году я приезжал в Белореченский район. Я всегда хотел помочь району и своей родине – станице Черниговской. Я предлагал тогда присоединить Черниговский совхоз к Оленегорскому горно-обогатительному комбинату. Руководство совхоза в лице Виктора Михайловича Бабиченко восприняло эту идею, но мы не нашли абсолютно никакого понимания в районе. Хотя мы могли бы поднять не только хозяйство Черниговского совхоза, но и помогли бы району. Ведь горно-обогатительный комбинат обладал в то время огромными возможностями – дать по дешевке металл, весь ассортимент. Потом руководство района предлагало нам 50 процентов сельскохозяйственной продукции отдавать им. Кому отдавать, на каких условиях – непонятно. Так эту проблему тогда и не удалось решить.
А в 1994-95 годах угроза нависла над сельским хозяйством Мурманской области. Мы – депутаты Мурманской областной Думы отстаивали интересы села, а, следовательно, и интересы всех жителей области. Сегодня Мурманская область имеет одну из самых высоких дотаций на производимую продукцию. Мы, таким образом, создали нормальные финансово — экономические условия. Сегодня в Мурманской области доят в среднем 6000 литров молока на одну фуражную корову. Получают в среднем 320 яиц на одну курицу несушку. Сегодня мы имеем 550-600 граммов среднесуточного привеса в свиноводстве, то есть вышли на самые передовые рубежи в России. В этом есть и моя заслуга. Мы не допустили такой катастрофы в сельском хозяйстве, какая произошла в Белореченском районе.
Цены на продукты в Мурманской области и в Белореченском районе практически сравнялись. Единственно, что сало там дороже. Мясо одинаково стоит. Людям предстоит очередное тяжелое испытание, насколько мне известно, в ближайшее время существенно возрастут цены на электроэнергию, газ, уже цены поднялись на зерно, а это повлечет за собой повышение цен на все.
— Стабилизационный фонд нас не спасет?
— Он работает не на экономику России.
— У меня складывается впечатление, что наша власть просто не может понять людей, которые получают меньше двух тысяч рублей, а за коммунальные услуги платят порой и больше двух тысяч рублей. В кабинетах высоких чиновников их встречают таблички вроде «Денег нет – денег не простите», им говорят с насмешкой «Кто на что учился…»
— Идет предвыборная компания. Кандидат дает обещания. Он готов как Ельцин голову дать на отсечение. Но вот он избран и считает, что теперь народ для него. Мы опять возвращаемся к ответственности. Избравшийся во власть должен нести ответственность за свои предвыборные обязательства. Его надо отзывать, или подавать на него в суд. Обещал — выполняй. Не получается, разъясняй, что и почему. Люди поймут, и может даже помогут.
О честном предпринимательстве. Нужно создать нормальные экономические условия. Каждый честный предприниматель должен быть защищен от муниципального, от государственного рэкета. А наши предприниматели только и делают, что защищаются. То их бьют с одной стороны, то с другой. Нельзя работать в таких условиях. И люди, прежде всего, жалуются на саму власть. Честный предприниматель должен быть взят под защиту, его никто не должен терроризировать.
— Белореченский район – Ваша Родина. Но так сложилось в последнее время на Кубани, что если кандидатуру главы или депутата ЗСК не поддерживает краевое руководство, то и до выборов кандидату дойти трудно – находят любые причины, чтобы снять. если вы примете решение баллотироваться на пост главы района и Вас будут спрашивать про отношения с руководством края.
— Если я пойду на выборы главы района, то пойду не прислужничать вышестоящему чину а для того, чтобы решать проблемы тех людей, которые меня изберут. Вполне естественно, что муниципальная власть находится в непосредственной зависимости от региональной власти. Поэтому нужно будет выстраивать отношения четко, внятно, понятно. С Александром Николаевичем Ткачевым я знаком очень давно, еще с 1991 года, когда он работал в Выселках на комбикормовом заводе. Он мне поставлял комбикорм, а я ему – металл.
Я считаю, что не должны кандидаты ехать к Александру Николаевичу и просить у него благословения. Я знаю, что некоторые бьют поклоны. Должны у человека быть свои собственные мозги. А если он идет с поклонами туда, а потом кичится и бьет себя в грудь – вот меня такой-то поддерживает, значит, на всех остальных ему наплевать – будете ли вы за него голосовать или нет. Мол, все равно, губернатор за него. А надо выстраивать нормальные, деловые отношения и больше никаких проблем недолжно быть. Надо работать, а не лобызаться. Мы нормальные люди, правильной ориентации. Я не собираюсь воровать, решать какие-то собственные проблемы. Финансовые или карьерные.
У меня есть работа, на сегодня мой статус значительно выше, чем статус главы администрации района, у меня высокая заработная плата. Если я пойду на выборы, то не для решения своих проблем, а решения проблем, которыми обременена большая часть белореченцев. Я думаю, что и губернатор озабочен решением этих проблем, и я думаю, что он будет искренне рад, что пришел человек, способный эти проблемы решать. Уверен, что мы найдем с губернатором взаимопонимание.
У меня не было никогда «мохнатых лап», я сам занимаю активную жизненную позицию, всегда был правдолюбцем. Но отстаивать правду – чрезвычайно сложно. Отстаивая интересы народа, порой от того же народа получаешь зуботычины. У тех, кто ведет неправедный образ жизни в подчинении и средства массовой информации, влияющие на власть и они с тобой обходятся жестко и без компромиссно. Бои «без правил» на всех уровнях власти.
— Вы не боитесь предвыборных провокаций?
— Я не новичок в выборах. Я проходил процедуру выборов в Государственную Думу, в губернаторы. Это отдельная история. Мне важно было, чтобы не прошел в депутаты ГД человек, который полностью себя дискредитировал и обманным путем хотел завладеть этим статусом. Также, я выставлял свою кандидатуру на пост губернатора области. Тот губернатор, который в то время правил областью, отдал всю собственность, которая принадлежала населению мурманской области, раздал, разбазарил, причем так быстро, что народ и оглянуться не успел, как остался без собственности. Задача была – не допустить его дальше к власти. Со своей задачей я справился. Так что я не один раз участвовал в выборах, знаю, что это такое. Если я пойду на выборы, то постараюсь взять всю технологию выборов под общественный контроль. Желающим помошенничать будет обеспечена сложная жизнь на все оставшиеся времена. Мне уже поступают сведения, что на меня готовится компромат, распускают слухи, например, что я менял фамилию. Хотя я как в метрике был записан Калайдой, так и живу с этой фамилией. Еще распространяют слухи, что я неимоверно богатый человек и буду всех подкупать. Я за честные, нормальные выборы. Контроль будет самым жестким. Законы для этого есть, а сроки, на которые будут привлекаться фальсификаторы – очень большие.
— Вы еще не решили, будете выдвигаться в кандидаты на должность главы района или нет. Если выдвинетесь, тоже будете обещать золотые горы:
— Я могу обещать одно. Если буду избран, то все проблемы будем преодолевать сообща.
Спокойной жизни никому не гарантирую. Я не намерен вести примиренческую деятельность между блеском и нищетой, а реально уходить от нищеты и давать людям надежду на будущее.
«Белореченская правда» №42, октябрь 2007 года.
